Самый яркий представитель шушинской вокальной школы, последователь Карьягдыоглу - Сейид Шу-шинский (1889-1965). Карьягдыоглу не случайно считал его "жемчужиной восточной музыки". Известно, что в 1908 году в Шуше после первого успешного выступления Сейида Шушинского, вышедший на сцену Карьягдыоглу, обняв ханенде, сказал: "Теперь я больше не боюсь смерти и не печалюсь: после меня остается Сейид". На одном из последующих выступлений Сейида Джаббар подарил ему свой бубен.
Обладая редким по красоте голосом, Сейид Шушинскии владел секретами вокального искусства, полученными сначала у Навваба, у которого обучался два года, а затем у Джаббара Карьягдыоглу. С особым мастерством он исполнял мугам Чаргях, который считается особо трудным для певцов. У Сейида Шушинского была своя традиция в трактовке этого дестгяха: он всегда начинал его не с "источника" формы - Майе, как принято, а с кульминации, с верхнего, напряженного и страстного раздела Мансурийа, и с большим мастерством исполняя трели, постепенно снижая накал напряжения и внося в мелодическую линию успокоение, спускался вниз, замолкая на тонике. И в последние годы жизни, когда ему было далеко за семьдесят, Сейид Шушинский пел Мансурийа с тем же блеском. Он был также прекрасным исполнителем мугамов Махур, Нава, Мани, Аразбары, Хейраты. Будучи певцом-новатором, объединив многие мугамы, он пел их в новых вариантах - Раст-Хумаюн, Гатар-Баяты, Шур-Шахназ. Именно Сейид Шушинский ввел раздел Дилькеш в дастгяхи Раст и Кюрди-Шахназ.
Наряду с газелями классиков поэзии Хафиза, Физули, Сейида Азима Ширвани, он обращался при исполнении мугамов и теснифов к стихам своих современников - Джавида и Сабира, и был первым азербайджанским ханенде, который отбирал для пения стихи на общественно-политические мотивы. Он дружил с такими прогрессивными деятелями своего времени, как Мирза Джалил Мамедкулизаде, Аб-дуррагим бек Ахвердиев, Гусейн Джавид, Гусейн Араблинский. Сейид оказал материальную помощь для выхода нескольких номеров известного сатирического журнала "Молла Насреддин". Большой меценат материально помогал многим ханенде и актерам.
Среди мастеров мугамата, выходцев из Карабаха, прекрасным голосом, нашедшим путь к сердцам широкой публики, отличался также Зульфугар Адигёзалов (1898-1963). В конце 20-х годов XX века в одном из шушинских меджлисов его услышал Джаббар Карьягдыоглу и пригласил понравившегося певца в Баку. Здесь Адигёзалов давал концерты в филармонии и выступал на сцене оперного театра в мугамных операх. Обладатель ясной дикции, естественного и свободного сценического поведения, он быстро приобрел популярность как актер. В народе его ласково называли "Зюльфи".
Подобно тому, как Джаббар навсегда прославил себя исполнением мугама Махур, Сейид - Чаргях, а Ислам Абдуллаев - Сегях, коронным для Зюльфи Адигёзалова стал мугам Раст. Он пел его с особым мастерством, в присущей только ему неповторимой манере, подчеркивая характерные особенности. Но отлично удавался ему и Орта Сегях. Он был также прекрасным исполнителем народных песен "Наби", "Кяклик", "Дедим бир бусе вер", с удивительным чувством пел тесниф "Мен гедирем Зангилана".
Голос Зюльфи Адигёзалова сохранился в фильмах студии "Азербайджанфильм" - "Крестьяне", "Сабухи", "Бакинцы".
Когда речь заходит об одном из последних корифеев этой вокальной школы - Хане Шушинском (1901 -1979), невольно вспоминаются посвященные ему строки из стихотворения Самеда Вургуна "Азербайджан". На протяжении веков прекрасный Карабах, Шуша - колыбель музыки и поэзии, воспеваются в стихах многих наших поэтов. В стихах XX века нередки восторженные слова, восхваляющие голос и мастерство Хана Шушинского.
Первым педагогом, молодого Исфендияра был Ислам Абдуллаев, он и дал имя "Хан Шушинский" юному ханенде. Как-то раз на одном из шушинских меджлисов одновременно присутствовали и прославленный мастер, и его молодой, еще мало кому известный ученик. Ислам попросил хозяина дома поставить граммофонную запись знаменитого в то время тебризского певца-ханенде Абдуль-Гасанхана. Исполнялся Кюрди-Шахназ. Затем все присутствующие захотели услышать, как споет этот мугам молодой Исфендияр. Его мастерское исполнение в сложном верхнем регистре поразило гостей, и педагог с гордостью присудил ему имя "Хан". Знатоки мугама подтвердили, что Исфендияр пел, как "настоящий хан".
По признанию самого певца, в совершенствовании его мастерства в дальнейшем большую роль сыграли Джаббар Карьягдыоглу и Сейид Шушинский. Обладатель сильного голоса с широким диапазоном и высокой тесситурой, Хан Шушинский с большим мастерством пел все мугамы, но никто не пел Махур-хинди так, как он. Хан прекрасно исполнял все варианты мугама Сегях, и с особым блеском - Карабах шикестеси. Поскольку он хорошо играл на бубне, то всегда имел успех, исполняя ритмические мугамы.
Хан Шушинский был отличным исполнителем песни "Гара гёз" ("Черные глаза") Узеира Гаджибекова, сам был автором многих песен, в том числе и очень популярных "Гемерим", "Аи гёзал", "Менден ген гезме" и посвященной Шуше "Шушанын даглары башы думанлы" ("Вершины гор Шуши покрыты туманом").
Высокий уровень музыкальной культуры в Карабахе в конце XIX - начале XX веков сделал его колыбелью азербайджанской классической музыки. Как справедливо было отмечено в начале XX века: "Шуша снабжает Закавказье музыкантами и певцами. Она - блаженная родина поэзии, музыки и песен; служит консерваторией для всего Закавказья, поставляя ему для каждого сезона и даже месяца новые песни и новые мотивы" (Кавказская музыка. Тифлис, 1908, с.28).
С именем великого шушинца Узеира Гаджибекова связана история становления современного музыкального искусства Азербайджана. И не случайно день рождения Узеира Гаджибекова - 18 сентября, общественность Азербайджана отмечает как праздник искусств - День музыки. Одно из имен, теснейшим образом связанных с Узеиром Гаджибековым, - имя замечательного певца Бюльбюля.
Узеир Гаджибеков не раз признавался, что, создавая свою оперу "Кёроглу", он рассчитывал прежде всего на голос Бюльбюля, на его талант и мастерство. Бюльбюлъ стал классическим исполнителем заглавной роли в этой бессмертной опере.